Вставал Шакьямуни рано. Свое еже дневное утреннее умывание Он совер­шал обычно с помощью своего любимо­го ученика — Ананды. Со времени прихода в сангху, что случилось в памят­ные дни в Капилавасту, Ананда горячо привязался к Татхагате и был счастлив служить ему. Он подавал ему воду, помо­гал одеваться, обмахивал опахалом. Глав­ным содержанием его жизни была лю­бовь к Учителю и служение ему. Чистый в своих помыслах, искренний, всегда го­товый пожертвовать собой ради блага Учителя, Ананда разительно отличался от своего родного брата Дэвадатты.

В сангхе Ананда считался «казначе­ем». Будда ввел его в свое самое близкое окружение, в котором находились бхик­шу и махатхеры (старшие монахи), по­стоянно присутствующие рядом с Татхагатой и сопровождающие Его во всех странствиях. Ананда попросил Будду сни­зойти до трех его просьб: не говорить но­вую Дхарму в его отсутствие, не скры­вать от него никакое учение и позволить всегда сопровождать Будду, куда бы Он ни последовал. Учитель Бхагават улыбнулся и три раза ответил: «Да, да, да, пусть бу­дет так». Не выделяясь какими-либо сверхъестественными способностями, Ананда тем не менее обладал очень сил: ной памятью и действительно швом! нал все слова, произносимые Буддой. Поэтому все сутры начинаются слова­ми: «Так я слышал. Победонюсный Будда пребывал с таким-то числом бхикшу… в Шравасти… » Это слова Ананды, по­вторяющего речь Будды.

Несмотря на то, что Ананда стал Архатом только после Махапаринирваны Учителя, он стал патриархом-держателем Учения, вторым после Мяяикашьяпы, и удостоился впоследствиипосвятить самого Падмасамбхаву.

Именно благодаря Ананде, нарушилась старая запретительная традиция, не допускавшая женщин на путь бхикшу. Ведя искусный диалог о значении и достоинстве присутствия женщин в сангхе и несмотря на сопротивление некоторых бхикшу, Будда «уступил» аргумен­там Ананды и позволил женщинам всту­пать в сангху и организовывать жен­ские монастыри или оставаться дома, ведя жизнь бхикшуни. Многие женщи­ны достигали состояния Архата. Посвя­щения в сангху женщин начались в те яркие и значимые дни, когда Владыка Будда вступил под сень родного когда-то дворца в Капилавасту. Первой бхикшуни стала Его приемная мать, сестра Махамайи — Махапраджапати. Даже зна­менитая Амрапали, будучи упасакой, решила вступить в общину и услышала священные слова: «Приди ко мне, о Бхикшуни» Она стала первой буддий­ской поэтессой, воспевшей просветлен­ный дух и неповторимую красоту отре­шенной жизни.

Когда Татхагата находился в городе Кошавати, он вознесся на небеса, в об­ласть богов, для того, чтобы обратить свою мать, которая возродилась там. Он проповедовал ей абхидхарму, высшее учение. Исполнив свой долг, он спустил­ся по лестнице из ляпис-лазури, и его возвращение стало известно как «нис­хождение из области богов», приравни­ваемое к повороту Колеса Учения.

Со временем среди уче­ников появились люди, более других склонные к тому или иному разделу поучений Будды. Тхера Упали проявлял наибольший интерес к Винае — Уставу монастырского общежития или прави­лам бхикшу. Махакашьяпа, слывший за сурового старца, стал знатоком абхидхармы — высшего учения, объясня­ющего сутры, — которые знал, все до единой, Ананда.

Слава о при­шедшем Будде дошла до правителя Ма-гадхи — махараджи Бимбисары. Со сво­ей свитой, придворными и министрами он отправился в селение Гайя, где пребы­вал Учитель. Увидев известного подвиж­ника Кашьяпу у ног Будды, Бимбисара все понял и постиг величие Благосло­венного. Он внимательно выслушал речь Будды о четырех истинах, о тройствен­ном постижении мира и, узнав, что и ми­ряне могут приобщиться к Дхарме пу­тем соблюдения заповедей упасаки, объявил себя и весь царский двор по­следователями и покровителями Будды, Дхармы и сангхи.

В заключение Бимбисара подарил общине бамбуковую рощу Велувана, ко­торая раньше служила радже для отдыха и развлечений, и пригласил Пробужден­ного к себе во дворец. Со временем этот первый крупный дар сангхе — бамбуко­вый парк стал первым постоянным при­станищем буддийских бхикшу и преобра­зился в вихару — буддийский монастырь.

На следующий день, когда Будда при­был со своим окружением, с Шарипутрой и Маудгальяяной, с другими архатами и бхикшу во дворец, Ему и его ученикам прислуживал сам махараджа. Так царь выражал свое почитание трем драгоценностям. Эти и другие почести не изменили образа жизни Будды и его бхикшу. По-прежнему ходил он от дома к дому с протянутой патрой — чашей для сбора подаяния в руках, по-прежнему молча, стоял у дверей, опустив глаза, и молча, отходил, наполняли ему чашу или нет. По-прежнему его одеждой бы­ло красновато-шафрановое рубище, сши­тое из квадратных лоскутков. Чаще все­го вместе с ним шествовали большие толпы бхикшу. Эти молчаливые шест­вия людей в желтых одеяниях, двигаю­щихся по пыльным дорогам Магадхи, производили на народ неизгладимое впечатление.

Их всюду встречали приветливо. Ино­гда навстречу ему выходили всем городом или деревней, нарядившись в луч­шие одежды, осыпая святого гостя аро­матными цветами, предлагая ему и мона­хам кров и угощения. Многие богатые купцы и хозяева последовали примеру махараджи и подарили сангхе еще не­сколько прекрасных мест с садами и пар­ками. К таким дарителям-упасакам при­надлежал принц Джета и домохозяин Анахтапиндада и другие. Люди зачас­тую оспаривали друг у друга право при­гласить Учителя и накормить его бхикшу. Местные знатные и богатые владельцы, даря Будде и сангхе что-ли­бо — парки, помещения или совершая для них что-нибудь полезное, считали себя облагодетельствованными, когда эти дары или помощь принималась.

Однажды Пробужденный с учениками принял приглашение известной танцов­щицы Амрапали. Узнав об этом, много молодых людей из знатных семей от­правились к ней, упрашивая уступить им честь принять Татхагату. На их прось­бу Амрапали ответила, что не уступила бы им даже тогда, если бы они отдали ей весь город со всеми его землями. В тот день принадлежащая ей манговая роща была в центре внимания, там отдыхал, обедал и проповедовал великий Будда. На прощание Амрапали просила Учите­ля принять рощу в дар сангхе.

Помимо бхикшу или последователей Будды, полностью отрекшихся от мира, к Будде приходило много других муж­чин и женщин, принадлежавших к клас­су купцов и богатых домовладельцев (гахапати), с большим вниманием слушая его проповеди о том, в чем заключается долг обычного человека в миру, готово­го оставаться во власти кармы и повтор­ных рождений, но со светильником буд­дийской практики.

Будде IIIакьямуки пришлись увидеть и трагедию собственного наро­да. Шакьи были малочисленны, но, как упоминалось, воинственны и горды. Это обстоятельство не раз приводило их и весь народ к краю пропасти: оконча­тельному поражению от рук соседей.

Однажды раджа Кошалы двинул свои войска на Капилавасту. Будда был по­близости со своими учениками и встал на пути двигающихся армий. Уважение ко всеми почитаемому Муни было так ве­лико, что раджа переменил свое реше­ние и повернул свои войска обратно.

Однако прошло некоторое врем и конфликт разгорелся с новой силой Вновь Кошала выставила боевые отряды, готовые разгромить Шакьев. Когда Будде сказали об этом, Он ничего не стал делать, лишь сказал: «Ничто не помо­жет, к сожалению, Шакьи не избегнут своей участи». Капилавасту пал, и царст­во Шакьев перестало существовать.

В течение сорока пяти лет своей проповеднической жиз­ни Будда посетил множество мест, стран­ствуя пешком по стране с целью распро­странения открытого им Учения. Исключение составляли лишь несколько месяцев в период дождей. Временами он предавался полному уединению.

Любимым местом, где проповедовал Будда и где он оставался подолгу, была роща Джетавана. Богатейший и, навер­ное, самый щедрый из купцов того вре­мени Судатта (по прозванию Анатхапиндика — «тот, кто кормит беспомощных») купил у царевича Джеты рощу неподале­ку от города Шравасти в стране Кошалы, заплатив за нее столько серебряных мо­нет, сколько их можно было уложить на занимаемой ею площади. Он сделал это только для того, чтобы предоставить Будде и его последователям место отды­ха на период дождей.

Когда Будде шел восьмидесятый год земной жизни, Он решил, что главное дело его жизни сделано. Обет, данный им Буддам прошлого, реализован, новая кальпа ос­ветилась светом буддийского Учения. Он видел, что преданные ученики и по­следователи возвестят Учение во всех уголках Индии и всего мира. Поэтому можно было уходить в обитель иного мира и явить живым существам свой Уход в Нирвану.

Тем не менее, он решил прибегнуть еще к одному средству, к которому при­бегают совершенные, достигшие влас­ти над сутью вещей, чтобы продлить свое драгоценное существование для блага еще многих мириад живых существ. Он обратился к Ананде: «Ананда, совершенный Будда, Татхагата, может продлить свое существование в мире людей в одном теле бесконечную кальпу времени».

Но Ананда не уразумел смысла сказанного, не постиг волю Учителя и пребывал в молчании. Мара омрачил ум преданного ученика, и он не смог вмес­тить скрытый намек Пробужденного. Будда поведал о возможности прожить сотни, десятки жизней… Наконец, он сказал, что его тело в состоянии про­жить еще одну такую же жизнь. К сожа­лению, Ананда и на этот раз не нашел, что ответить.

И совершенный Будда, Татхагата, Свет мира и источник радости богов и лю­дей, «отпустил свое тело», отпустил свои элементы, о чем сообщил Ананде. Когда ученик понял, что желал Учитель, он со слезами бросился к Будде с просьбой продлить свою жизнь. «Уже поздно, Ананда», — был ответ.

Контроль над временным телом был отпущен, и процессы старения, кото­рые не проявлялись за время жизни Шакьямуни, сейчас не заставили себя ждать…

Шарипутра, уз­нав, что Учитель собрался уходить, за­явил, что он не переживет достойно его уход, и потому решил уйти прежде наставника. Он спросил у Будды разре­шения, и тот с благословениями отпус­тил его. Шарипутра, почувствовав при­ближение перехода, решил умереть в доме родной матери. Трогательно простившись с учителем и с бхикшу, он отправился в путь и действительно умер в том доме, где когда-то появился на свет, и на руках той, которая его родила. Бхик­шу похоронили его с великими почес­тями, и Будда сказал прощальное слово у его погребального костра.

Вскоре достиг нирваны и Маудгальяяна. Он любил предаваться созерцанию в одной уединенной пещере. Там его ча­сто посещали паломники и жители окре­стных деревень. Мудрые речи верного сподвижника Будды притягивали к нему народ, поэтому местные брахманы, недо­вольные тем, что лишились своих дохо­дов, решили отделаться от мудрого бхик­шу, подослав к нему наемных убийц. Шесть раз они натыкались на него, но Маудгальяяне каждый раз удавалось от них скрываться, подымаясь при помо­щи своих сверхспособностей в воздух. Но на сей раз, когда они его нашли, он, из-за тяжкого проступка в одной из про­шлых жизней по отношению к своим престарелым родителям, не смог при­менить свои сверхвозможности и был Махакашъяна избит разбойниками до полусмерти. Найдя в себе остатки сил, он добрался до Будды и попросил его отпустить в свет­лую обитель. Получив согласие, он про­стился с Учителем и с присутствующими бхикшу и отошел в ненарушаемый мир Нирваны.

Кроме мест, насе­ленных людьми, как уже упоминалось, Будда посещал и другие миры для пропо­веди Дхармы. При этом вместе с ним собирались неисчислимые пробужден­ные, бодхисаттвы, махасаттвы, махабодхисаттвы из несметных миров деся­ти направлений пространства. Все это окружение восхищалось Шакьямуни истинно-пробужденным, его всепроникновенной мудростью и всемогуществом в отношении заблуждающихся существ, не понимавших различия между осно­вами счастья и печали в мире. Все они сопровождались своими слугами, что­бы выразить почтение Почитаемому в мирах.

Вот как описывается присутствие Буд­ды в одном из миров. «Бхагаван Будда улыбнулся и излучил великое сияние лу­чей безмерного сострадания, великой мудрости и благожелательности, затем он распространил в пространстве звуки шести парамит, звуки бесконечного со­страдания, звуки милосердия, звуки ос­вобождения, звуки блаженства, звуки всепроникновенной мудрости, испуская львиные рыки, испуская великие льви­ные рыки, испуская звуки подобные гро­му, и великое множество других неопи­суемых звуков.

Множество существ десяти направле­ний света, этого мира и других уже со­брались вместе. Они прибыли из боже­ственных миров, таких как Небо Четырех Махарадж, Небо Траястриньса, Небо Тушита, Небо Нирманарати, Небо Паранирмита-Васавартин, Небо Брах-мапарисадья, Небо Брахмапурохита, Не­бо Великого Брахмы и из других мно­гочисленных небес.

Все небожители, духи и морские дра­коны были собраны вместе, а также та­кие существа из этого человеческого и различных других миров, как духи мо­ря, бурь, рек, деревьев, гор, земли, ручь­ев, духи полей, дня, ночи, духи пустых пространств (мест), небес, пищи и пи­тья, духи трав и лесов, и все другие духи. Подобно им, туда прибыли такие существа из человеческого и различных дру­гих миров, как великие владыки прет, асуров, духи-преты болезни, преты ядов, владыки прет удовольствия и достатка-процветания, владыки плотской люб­ви, а также многие духи и хозяева духов были успешно собраны вместе…»